Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

— Да, просто зашел по дороге пожелать «доброго утра», — сказал как можно небрежнее Сергей. — Между прочим, сегодня — праздник. Ты не забыл?

— А черт! Конечно, забыл, — вскинулся Валера.

Ребята слушали их, занимаясь своими делами, но в этот момент они засмеялись:

— Ну, Валера, ты и даешь! Где же вы были вчера?

— Ребята, кто–нибудь знает, где неподалеку можно сейчас купить цветы? — забыл о Сергее Валера.

— Я знаю, — спокойно ответил Сергей. — Здесь на Горьковской.

Валера замер и затем медленно повернулся к нему.

— Ты что, уже там был?

— Ладно, не теряй времени, — сказал Сергей. — Беги за цветами. Заодно и пива попьешь.

Валера выскочил за дверь.

Вскоре он вернулся, и ребята отправились к девушкам.

В этой комнате Валера был своим человеком. Он элегантно поздравил всех присутствующих с праздником, в комнате были еще две девушки. И вручил цветы Римме, покосившись на букет в центре тумбочки у кровати, на которой сидела, молча улыбаясь Сергею, Галя.

— Мальчики, давайте пить чай, — предложила Римма.

Быстро накрыли стол. У кого–то нашлось печенье, конфеты, варенье, которое, как знали девушки, Валера обожал. Девчонки пошутили:

— Как варенье, так наше. А как цветы — так только Римме.

Валера только глупо улыбался и молча налегал на варенье.

Перепало и Сергею:

— А Вы, товарищ секретарь, теперь к нам чаще будете заходить? Мы Вам всегда рады.

Галя, не отрываясь, смотрела на Сергея, как будто что–то хотела ему сказать глазами.

— Ну, девочки, большое спасибо за угощение, — сказал, вставая из–за стола, Валера. — Несколько минут на сборы, — обратился он к Римме, — и мы едем.

— Куда это вы? — спросила одна из девушек.

— В Гатчину, — ответила Римма. — Ты тоже с нами, — повернулась она к Сергею.

Сергей посмотрел на приятеля и понял, что вопрос был решен заранее, и Галя тоже едет с ними.

Сергей пару раз бывал в Гатчине, где его друг жил с матерью в небольшой двухкомнатной хрущевке. По словам его матери, отец Валеры был летчиком и погиб во время войны. Но сам Валера никогда о нем не вспоминал. В его комнате было так много книг, что они лежали не только на полках и его школьном письменном столе, но повсюду: на диване, на подоконнике, на полу. Так, чтобы пройти к его дивану, нужно было сначала убрать с дороги книги, переложив их на стул. А чтобы сесть на стул, надо было сделать наоборот. Валеру это не смущало. Он все обещал «навести порядок». Особенно, когда появилась Римма, которая каждый раз приезжая, заявляла, что ее ноги больше здесь не будет, пока комната не приобретет «приличный вид». Но ничего не менялось…

В этом Сергей убедился, когда они вошли в квартиру, приехав на электричке в Гатчину. Матери Валеры не было. Она уехала к сестре в Ленинград. Бросив приобретенные в городе продукты в холодильник, ребята отправились гулять.

Гатчина представляла собой невзрачный, занесенный снегом поселок с однообразными пятиэтажками, перемежиющимися кое–где с сохранившимися довоенными деревянными постройками за высокими заборами и обязательными воротами. Центром, конечно, был Гатчинский парк с озером и Павловским дворцом на его берегу. Сейчас во дворце находилось какое–то военное училище, и внешне его одряхлевший фасад не привлекал внимания.

Погода была прекрасная. Ярко светило весеннее солнце, хотя чувствовался небольшой мороз. Все–таки в парке пахло весной. После прогулки ребята вернулись домой в великолепном настроении. Быстренько «сообразили» обед. Расположились в большой комнате, где был круглый стол, два продавленных старых кресла и столь же старый диван. Время летело быстро. В доме был старый патефон с набором пластинок. Слушали довоенную и военную музыку, играли в карты. Валера был заядлый преферансист, а вот Сергею так и не удалось полностью освоить это карточное искусство. Играя в паре с Риммой, они лишь набирали долг, который, хотя и был символическим, но к вечеру оказался весьма внушительным.

Когда за окном уже стемнело и закончилось привезенное с собой вино, возникла пауза. Выходить в магазин было уже поздно. Римма выразительно посмотрела на Валеру. Тот встал из–за стола и попросил дам выйти из комнаты. Сергей не понимал, в чем дело. Когда девушки вышли, Валера подошел к стоящему у стены серванту с застекленной «горкой».

— Заходи с другого конца, берись за низ и потихоньку двигай вперед по моей команде, — попросил он Сергея.

Тот, все еще ничего не понимая, сделал, как ему было сказано.

Когда сервант был отодвинут от стены, Валера зашел за его заднюю стенку. В руках у него была отвертка, которой он быстро открутил шурупы и снял фанеру. Получилось это у него быстро. Нагнувшись вниз, он извлек из недр серванта на свет пол–литровую бутылку.

— Спирт, — торжественно произнес он. — Медицинский! Давай пустую бутылку.

Сергей знал, что мать Валеры работает медсестрой в местной больнице, и сразу понял, откуда спирт. Валера перелил половину бутылки со спиртом в пустую и затем разбавил обе водой из стоявшего на тумбочке графина. Потом они проделали операцию с сервантом наоборот. Когда дело было сделано, Валера сказал:

— Мать закрывает от меня сервант на ключ еще с детства. Так что приходится проявлять изобретательность.

— А как ты справляешься с этим сам?

— Здесь самое главное — терпение, — ответил Валера. — Сейчас Римма помогает.

— А если мать заметит, что спирт разбавлен?

— Не заметит. Она сама его не пьет, а только применяет для своих «настоек» и «наливок». А потом, у нее еще где–нибудь обязательно припрятано.

— Хорошо, — смирился Сергей, — а зачем девчонок нужно было выгонять?

— Сейчас увидишь, — сказал Валера. — Приглашай дам.

Когда Галя увидела на столе полную бутылку «водки», она изумилась. «Откуда?» Римма правдоподобно ей подыгрывала. Валера был в восторге от произведенного эффекта.

Преферанс продолжился…

Спать ложились заполночь. Возникла заминка. Понятно, Валера с Риммой оставались в «маминой» комнате. Гале расчистили место на диване Валеры. А Сергею пришлось довольствоваться раскладушкой, втиснутой в маленькую кухню среди пустых бутылок. Все были довольны…

Вскоре ребята в своей комнате затихли. Сергей лежал на качавшейся при его малейшем движении раскладушке и вспоминал все, что с ним случилось за последние два дня. Он был вынужден себе признаться, что ему это приятно. Что–то с ним происходило, пока ему непонятное, но он чувствовал, что «оно» захватывает его все глубже…

Вдруг он услышал шорох открывшейся двери. В темноте промелькнула тень, и он почувствовал, что горячее женское тело прижалось к нему, и холодные губы закрыли ему рот…

Утром Сергей проснулся, когда уже солнце ярко светило в незавешенное окно кухни. Не успел он сообразить, где находится, как открылась дверь и вошла улыбающаяся Римма.

— Привет, Серега. Люди есть хотят. Так что освобождай помещение.

— Доброе утро, — ответил Сергей, бросив взгляд на табуретку, где лежало его белье. — Я не могу встать при тебе.

— Подумаешь, Аполлон! Может быть мне хочется посмотреть, наконец, на настоящего мужчину, — рассмеялась она. Но все–таки вышла, не прикрыв за собой дверь.

Серега быстро надел белье и, схватив одежду, выскочил в ванну, которая была рядом.

Когда он вышел, стол в комнате был накрыт, и вскоре Римма, сопровождаемая Галей, вынесла из кухни огромную сковородку, на которой шипела салом яичница из десятка яиц.

— Где–то я уже это видел, — произнес задумчиво Валера.

— Видел, видел, — сказала, водружая сковородку на стол, Римма. — Только не воображай, что ты — Мастрояни.

Яичница была сметена под оставшиеся в бутылке последние капли спирта.

После этого Валера произнес:

— Как ни жаль, гости дорогие, но нам надо возвращаться в город.

— Почему так скоро? — удивилась Галя.

— Мальчикам сегодня выходить в ночь на работу, — пояснила Римма. — Кончился праздник. Завтра — на занятия.

Валера работал кочегаром в одном из «Больших домов» на Васильевском острове, фасад которого был сплошь увешан табличками со знаменитыми именами, и в котором сохранилась собственная угольная котельная. Попасть на такую работу было большой удачей. Эта работа хорошо оплачивалась. Поэтому кочегарное дело было «профессией» старшекурсников. А Валере постоянно нужны были деньги, так как у него, кроме книг, была еще поглотившая его страсть. Он был нумизматом, причем — начинавшим. Римма эту его страсть ненавидела.

— Он свои монеты любит больше, чем меня, — нередко жаловалась она Сергею.

Сергей знал, что это так, но пытался ее разубеждать. Говорить с Валерой об этом было бесполезно.

Сергей раньше работал ночным сторожем в столовой, которая находилась на улице Добролюбова, рядом с общежитием. Работа была «непыльная»: пришел, поспал и утром вышел. Но денег платили немного, так как брали только на полставки (по совместительству). И работа ему не нравилась, потому что было что–то унизительное в том, что ему, как кошке, оставляли на плите кухни тарелку с холодными котлетами и пюре, или макаронами, которые нередко были похожи на объедки. К тому же спать приходилось на приставленных пластмассовых стульях с вогнутыми сидениями. Зимой было холодно. Сейчас у Сергея была другая работа. Платили там намного больше и было, за что…